(Начало в №38)

Виталий ЗАЙЦЕВ, старший научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции РАН (Москва):

- С перевала, где проходит граница заповедника, учётная тропа круто уходит вниз, петляя в частоколе пихт и елей. Ключ, который мы несколько раз переходим по наледям, разлился под снегом при оттепели, и в избушку приходим уже изрядно вымокшие. Перевал недаром называется Хитрым – тропа плохо заметна среди густого елового леса, и мы несколько раз отклонялись в сторону. Но вот дневной маршрут позади, и мы, греясь в тепле уютной избы, подводим итоги. В сравнении с незаповедной территорией, по которой пролегал наш маршрут на перевал, горные ельники заповедника представляют разительный контраст. Здесь обычны следы кабарги и соболя, которых интенсивно ловят на охотничьих территориях.
На следующем дневном переходе нам нередко встречаются следы изюбрей, иногда лосей, часть населения которых почти весь год посещает Большие Каплановские солонцы. Тем не менее, на западных склонах Сихотэ-Алиня, где мы проводим учёт, среди копытных преобладает кабарга, а среди хищных – соболь. Эти виды зверей характерны для елово-пихтовых горных лесов, чередующихся с небольшими площадями лиственничных марей на склонах. С лиственниц и елей здесь свешиваются длинные «бороды» лишайника уснеи, которые представляют основную пищу кабарги.
Невысокая плотность населения крупных копытных: изюбрей, лосей и кабанов, сказывается на редких встречах следов тигра, прошедшего всего два раза за зиму по тропке вдоль реки. Однако в сравнении с восточными склонами Сихотэ-Алиня чаще встречаются следы рысей. В горной стране Сихотэ-Алиня эти хищники обычно питаются кабаргой, которую добывают, скрадывая в густых хвойниках. Несколько раз на маршруте нам встречаются экскременты рыси, сплошь состоящие из останков кабарги, волос и мелких косточек. Рысь обычно довольно полно использует добычу, разгрызая многие мелкие кости, включая череп кабарги и косули. От зайца же остаются одни лапки и клочки шкуры. И хотя на крутых сопках приморских хребтов Сихотэ-Алиня кабарги нередко не меньше, чем на западных, рыси явно предпочитают западный макросклон, на котором большие площади заняты лесами северного облика: ельниками, пихтачами и лиственничниками. Впрочем, эта особенность характерна и для некоторых других крупных зверей: уссурийских лосей, бурых медведей.
Следуя по берегу реки Колумбе, вверх по её течению, мы встречаем немногие следы животных. В широкой пойме, заросшей елью, пихтой, тополем, чозенией и осиной, появляются следы косуль. Недели две назад вдоль тропы прошёл крупный кабан-секач. В этом году неурожай шишек кедра и жёлудя, поэтому на маршруте несколько раз встречаются участки, глубоко разрытые секачом во влажной почве у ручьёв. Но разной давности следов рысей, следующих поодиночке, здесь немало. Неожиданно маршрут пересекают два свежих следа рысей, следующих то друг за другом, то рядом. Рыси прошли здесь не далее 3–4 часов назад, то есть в предутренние часы.
Вторая половина февраля. В широкой долине реки Колумбе зимой почти постоянно при солнечной погоде в воздухе заметны мелкие снежинки, медленно падающие на снег, деревья. В этот период у рысей происходит гон. Поэтому встреча следов сразу двух хищников – самца и самки – не случайна. В другое время звери обычно поодиночке курсируют по своему обширному участку, проходя за сутки многие километры и задерживаясь у добычи. Но самки с рысятами вплоть до января и февраля нередко держатся вместе. Друг за другом или вблизи от матери выводок из двух-трёх зверей переходит с места на место. Нередко взрослая рысь отходит от детёнышей и охотится. Однако в наблюдаемом нами случае следы принадлежали самцу и самке взрослых рысей, занятых «любовными играми».
Вот ночью самка и следующий за ней самец вышли из густого ельника на припорошенный снегом лёд Колумбе. Самка прошла на середину речки под склонённую надо льдом ольху, присела и прилегла. Самец недалеко сильно скрёб снег, так, что на льду образовались глубокие царапины от когтей. Затем он прошёл полукругом и направился к самке. Звери валялись на мелком плотном снегу, покрывавшем давнюю наледь, затем перешли далее, продолжив свои игры ещё в нескольких местах. Через 50 м они свернули к берегу и пересекли тропу, снова уйдя в ельник.
Через несколько дней самец и самка снова отправятся охотиться отдельно друг от друга. Но, вероятно, весной в каком-либо укрытии среди лесных дебрей появятся на свет два, а может, и три рысёнка.
Следы рысей ещё несколько раз встречались до перевала через Сихотэ-Алинь. Но на восточных склонах хребта вдоль течения вытекающих из его недр ключей простирались владения других крупных кошек – тигров. След крупного самца тигра, прошедшего не менее чем две недели назад, встретился нам уже в верховьях ключа. Свернув вдоль бокового притока, тигр через несколько километров вновь вышел к руслу ключа и проследовал вниз по его течению. Через некоторое время вверх по ключу прошло несколько изюбрей. Они рассредоточились в самых верховьях, где тигр не появлялся, и где обильно произрастали кустарники. На шестой день пути мы встретили утренний след тигра, уже идущий снизу ключа нам навстречу. Зверь свернул вдоль скалистого берега ключа Обманного, куда рассредоточились изюбри, до этого почти сплошь разрывшие берега основного русла.
На шестой день маршрута повалил снег, вначале редкий. Снегопад продолжался всю ночь и следующий день. На заповедный кордон мы вышли по свежему, уже начавшему таять снегу, полностью проведя учёт.
Галина ВЕРИНА, сотрудник заповедника:
- Учёт по белой тропе – это всегда праздник света, белого снега. Это всегда что-то новое, интересное из жизни животных. И уж если совсем повезёт – то можно встретиться с тигром!
Во время учёта тебя охватывает щенячий восторг от чувства, что ты первый из людей идёшь по снежной целине и прокладываешь лыжню по чистому белому снегу, по которому до тебя ходили только звери.
Февральский учёт по белой тропе всегда выигрышней декабрьского. В феврале и день длиннее, и погода теплее. Но в этом году это самое тепло обернулось нам во зло. 21 февраля, в первый день учёта, температура поднялась до +5оС. Снег стал прилипать к лыжам, и сдвинуть их с места было очень трудно. Я и моя напарница представляли собой жалкие фрагменты картины Репина «Бурлаки на Волге». На спине «горб» из рюкзака, а сзади лыжи на шворке с грудой мокрого снега. Вот таким образом мы перевалили из бассейна реки Джигитовки в бассейн Серебрянки. А впереди были ещё четыре дня и полсотни километров пути.
На наше счастье на следующий день похолодало, и в течение четырёх оставшихся дней было морозно, снег не таял. Путь лежал вниз по Серебрянке, по нетронутым девственным лесам заповедника. Слева и справа стояли мощные кедры, тополя-исполины, изредка на тропе встречался тис остроконечный – «красное дерево» нашей тайги.
Спускаясь с перевала, мы встретили свежий след рыси. Пока мы заходили на избу, которая стоит в стороне от основной тропы, рысь ночью протропила наш след, метров тридцать шла по лыжне, потом развернулась и на прыжках – в лес.
В районе перевала снег был выше полуметра, следов копытных, да и других животных здесь почти нет, но зато для рябчиков – это отличное место для ночлега. На протяжении нескольких километров можно было увидеть лунки, оставшиеся после их ночёвок. Некоторые рябчики вспархивали прямо из-под ног, чем порой сильно пугали нас. Сердце в этот момент уходило даже не в пятки, а прямо в полуметровый слой снега.
Из-за резкого потепления в первые дни на снегу очень часто попадались мухи-ледничницы, внешним видом больше походившие на пауков из-за длинных лапок. Конец зимы для ледничниц – это время любви. Летать они не могут, т.к. крылья у них недоразвиты, вот и ползают по подтаявшему снегу в поисках своей второй половинки. Встретившиеся пары после короткого периода любви и откладки яиц погибают.
После резкого потепления, а затем последовавшего похолодания на снегу образовался довольно толстый наст. При передвижении по этому насту лыжи издавали скрежещущий звук, от которого звери разбегались за километр от нас. Из-за этого визуальных встреч было очень мало. Один раз увидели белые «попки» убегающих косуль, да двух белок, прыгающих по деревьям. Но зато следы могут рассказать много интересного. В середине пути нашу тропу пересёк потаск тигра. Можно было подумать, что кто-то волочил по снегу мешок с сахаром или зерном. Но поскольку мы не в посёлке, и мешки таскать тут некому, мы решили разобраться, в чём же дело. Протропили этот след и в «пяту», и в «носок» и выяснили, что на берегу реки тигр подкараулил изюбря-шильника. Там он его и задавил одним ударом. От этого места тигр потащил свою жертву в заросли возле маленького ключика, где и отобедал, да не один раз. Похоже, дней пять жил. Утоптано всё вокруг так, будто не один он тут пировал. Но по размеру следов понимаем, что один. Несколько кучек экскрементов рядом с останками изюбря. А остались от бедного изюбря только кусок шкуры, несколько обглоданных рёбер да часть верхней челюсти. Видимо, кости у шильника молодые, мягкие, тигр и изгрыз их почти все.
До избушки «44-й км» лесники ещё в январе проложили лыжню, и тигры все это время, в течение двух месяцев, пользовались этой лыжней, как магистралью.
По тропе и слева, и справа много поскрёбов и экскрементов тигров. В экскрементах видна и шерсть кабана и изюбря. Значит, где-то ещё лежит тигриная «давлёнка».
А ближе к ключу Зимовейному через каждые 50-100 м на тропе отпечатаны лёжки тигра с пяткой 10,5 см и пустые поскрёбы. Снег на этом отрезке неглубокий, чего бы это тигру валяться на снегу?
Проанализировав все следы, мы пришли к выводу, что тигр наш «загулял»: чай март на носу. А тигр, он хоть и тигр, а всё равно кошка, а вернее всего кот, да к тому же мартовский. Ведь до марта оставалось всего два дня.
Закончился наш поход настоящей сказкой. В день выезда выпал свежий чистый снежок, деревья покрылись кухтой. Снег засыпал и наши следы, и следы зверей. И только два наших дневника остались свидетелями всех тех событий, которые мы успели подсмотреть в природе.

Рисунки Виталия Зайцева

(Окончание следует)