Юбилей окончания Второй мировой войны я буду встречать не в Тернее. Вместе со Степаном Абрамовичем Пошевко мы по приглашению губернатора эти дни проведём во Владивостоке. Программа праздника достаточно насыщена: я всего не помню, но скажу, что побываем мы в одной из воинских частей, на военном корабле, на всех торжественных мероприятиях, включая парад.

Конечно, хотелось бы проехать по тем местам, где мы проходили во время войны. Наш полк участвовал в боях в составе 1-го Дальневосточного фронта. Мы освобождали Китай. Шли с боями, начиная от Гродеково. Некоторые считают сегодня, что война с Японией – как будто бы второстепенная, не такая серьёзная. Нет, война была настоящей, ведь люди гибли по-настоящему, в боях. Мы дошли почти до Харбина – через Муданьцзян, Мукден, Мулин.

На войне я лишний раз убедился, какой великой силой является дисциплина. Ещё когда нас призывали – было это в 1943 году – нас сразу, как говорится, поставили в колею, сразу стали приучать жить по Уставу. И если уж выполнять присягу – то на все сто процентов. А в ней сказано: «…если я нарушу эту торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара и ненависть трудящихся». До сих пор помню. Очень строгая была дисциплина. 5-10 минут самоволки – это считалось дезертирством.

Кстати, призывались мы тогда, в октябре 43-го, вместе с человеком, с которым мы постоянно встречаемся и дружим до сих пор, – с Владимиром Никифоровичем Весёлкиным. Мы с ним на одном пароходе из Тернея плыли. Но служили порознь: его высадили в Ольге, а меня тогда довезли до Владивостока. Стал я артиллеристом. Недавно смотрел свою красноармейскую книжку, там написано: «участие в боях и походах» – и обозначен период, с такого-то до такого-то. Должность основная указана – наводчик орудия. Был я наводчиком 40-, 37- и 85-миллиметровых орудий.

Вернусь к вопросу о дисциплине. Приучали нас к порядку по-настоящему. Чтобы пушки были чистые. Если где царапина, то чтобы ржавчины не было. Всё строили, ремонтировали, чистили и убирали сами. Постелей не было, но мы солому на нары клали и шинелями укрывались, а под головой гимнастёрка да брюки. Мы принимали такой порядок, были согласны, потому что понимали, как трудно всем в стране в лихую военную годину. И учились военному делу самым серьёзным образом. Я, например, мог и пушку зарядить, и наводчиком быть, и на машину сесть, и разобрать автоматику и полуавтоматику, и затвор починить. Учили нас, как вытащить раненого, оказать ему помощь. Учили владеть стрелковым оружием. Ну и, ясное дело, все воинские Уставы мы знали назубок.

Когда мы переходили границу, я, младший сержант Константинов, был комсомольцем. Как и многие другие, написал перед первым сражением: «В бой хочу идти коммунистом». Вблизи Муданьцзяна прямо в орудийном ровике (углубление, где стоит орудие, с нишами для снарядов) меня принимали в партию. И не одного меня.

Очень большое внимание уделялось на войне санитарии. Особенно это касалось воды. На новом месте первым делом проверялась вода в колодцах, и около них сразу же ставили часовых с автоматами. Не дай Бог пропустить какую-нибудь заразу! А противник ясно был какой: японцы могли запросто воду отравить. Помню, в одном колодце плавал труп – мы завалили, разрушили его, кинув внутрь гранату.

Чистоту и порядок всеми силами поддерживали даже во время военных действий. Палатки в ряду стояли так ровно, словно их по приборам устанавливали. Вокруг палаток – огороженные дворики. Всё мы старались сделать красиво. Не было краски – находили глину, которой красили. Были среди солдат художники, которые из мха выкладывали на обработанной почве Кремль, орден «Победа», орден Славы, орден Великой Отечественной войны, медали… Обмундирование носили «б/у», но чтоб постирано было, чтоб чистый подворотничок, чтоб пуговички были начищены, чтобы все заплаточки были сделаны аккуратно…

Всего я отслужил семь лет. И до сих пор горжусь, что мне довелось это пройти. Горжусь своей частью, своим полком, горжусь своими командирами.

* * *

С чего бы это я так – о чистоте и о порядке на войне говорю больше, чем о боях? Есть тому объяснение.

Хочу понемногу вернуться в сегодняшний день и сравнить наш посёлковый корабль (капитан Николай Лисовский) и наш тогдашний корпус или полк. Увы, их и близко нельзя ставить – ни по внешней чистоте, ни по санитарии, ни по порядку и дисциплине.

Все проходы, подходы, подъезды – везде у нас в Тернее вода, везде грязь. Я далеко за примером не пойду. Может быть, со своим колодцем я кому-то и надоел, но на примере этого источника легко просматривается общая ситуация и с колодцами, и с грязью на улицах. Сделать ремонт беседки-ограждения и канавы у моего источника Николай Александрович обещал два года. Да что я говорю, гораздо больше. Но так и не сделал.

Хорошо, что Сергей Григорьевич Курчинский выделил материалы, нашёл и прислал мастеров хороших, которые всё построили, покрасили, сделали на беседке капитальную крышу. Сергей Владимирович Елсуков со своими маленькими помощниками хорошо поработал, обложив сток камнями. И эти его маленькие помощники до сих пор приходят и спрашивают меня: как, мол, дела. А вот Лисовскому всё равно, он ни разу не поинтересовался. Кто-то другой за него сделал, а для него – и с плеч долой. Но ведь рядом с моим колодцем, там, где асфальт кончается, сразу же грязь непролазная, и именно Николай Александрович обещал этот участок благоустроить. Обещал и Усольцеву, и Курчинскому, но выполнить обещание ему всё как-то недосуг. Развернул он в кабинете, понимаешь, большой трёхцветный флаг и никуда не ходит, у него как будто ноги отнялись. А люди идут по воду – и эту грязь обходят. Мамаши катят коляски по лужам и по грязи. Грязь – это отсутствие культуры. Понимайте как хотите, Николай Александрович.

Я про себя главу нашего посёлка, кроме как Обещалкиным, уже никак и не зову. Я считаю так: коль избрали тебя – работай для людей. Относится это и к Лисовскому. Впрочем, шут его знает: может, мы так рассуждаем, а он как-то по-другому? Хотелось бы послушать Николая Александровича: почему обещаете, но не делаете? Только не надо заводить старую песню о том, что, дескать, у вас в казне нет денег. Их не было и в прошлые созывы, однако же вы вновь и вновь участвовали в выборах. Неужели вы делали это, зная, что не собираетесь что-то изменить?

* * *

Вот такую я написал «Войну и мир». Может, и не праздничный получился материал, но зато я сказал, что думаю.

Михаил КОНСТАНТИНОВ, ветеран войны и труда

НА СНИМКАХ: Михаил Константинов и Владимир Весёлкин призывались в армию в одном месте и в один день – в Тернее в 43-м; колодец, который в наше мирное время впору по ночам охранять с автоматом.