«Первый раз в жизни я видел такой страшный
лесной пожар.
Огромные кедры, охваченные пламенем, пылали,
точно факелы. Внизу, около земли, было море
огня. Тут всё горело: сухая трава, опавшая
листва и валежник; слышно было, как лопались
от жара и стонали живые деревья. Жёлтый дым
большими клубами быстро вздымался кверху.
По земле бежали огненные волны; языки пламени
вились вокруг пней и облизывали накалившиеся
камни».
В.К. Арсеньев «По Уссурийскому краю»
Лесной пожар, описанный путешественником,
случился в наших местах в 1906 году. Прошло
почти сто лет, но огонь не перестаёт терзать
тайгу. Пожар – это тоже природное явление,
наверное, даже необходимое для леса, как горькое
лекарство, в определённой дозе. Но это лекарство
становится смертельным, если к фактору природному
добавляется другой – человеческий. Тупо, бездумно,
ради сеюминутной выгоды используя природные
богатства, после себя мы оставляем в лесу
лишь чёрные следы ожогов. Богатый урожай кедрового
ореха – настоящая беда для кедровников.
Только на территории Тернейского лесхоза этой
осенью возникло шесть очагов пожара, из них
пять – в кедровниках.
Работая на территории лесхоза, заготовители
орехов незаконно проникли и в прилегающий
кедровник, находящийся уже в заповеднике.
Как рассказал директор Сихотэ-Алинского заповедника
Анатолий Алексеевич Астафьев, пожар случился
в тот день, когда группа инспекторов работала
в другом месте – площадь заповедника огромная,
400 тыс. га, и посещать каждый участок этой
территории инспекторы могут раз в 2-3 дня.
29 октября приступили к тушению, на это были
брошены все силы, каждый день на пожаре работало
по 10-13 сотрудников заповедника. При обнаружении
очаг имел площадь 2 гектара, утром 1 ноября
– уже 10 Га, после обеда поднялся штормовой
ветер, и на следующий день сгорело уже 100
гектаров леса.
Сомневаться в причине огня не приходится:
бывало, загорался лес из-за гроз, но это не
тот случай. Здесь же, в кедровнике, горело
впервые. Место такое, что через речку перейти
– и уже территория лесхоза, где таборы промысловиков
стоят. Не исключено, что поджёг был умышленным,
потому что в этих местах инспекторы охраны
заповедника вместе с милицией неоднократно
пресекали деятельность нарушителей. Случалось,
и раньше поджигали, и в прошлом году подожгли,
но успевали тушить.
* * *
Наш разговор с директором Тернейского лесхоза
Валерием Дмитриевичем Мамоновым также был
посвящён лесным пожарам.
- Пожары на территории лесхоза начались в
конце сентября. Два очага мы быстро локализовали
и затушили. И почти все очаги загорания в
этом году, как ни странно, произошли в кедровых
лесах. Причина одна – человеческий фактор.
Урожай кедрового ореха в этом году неплохой.
И люди со всего света – не только жители нашего
района, а даже из-за пределов края – кинулись
на заготовку ореха. Кто выписывал документы
на законный промысел, кто нет, но вся тайга
была наводнена людьми. А наше законодательство
имеет «дыры» в этом отношении, не оговорено
упорядочение пользования побочными лесными
ресурсами.
Учитывая то, что в течение трёх недель у нас
на территории не было осадков, возникла высокая
пожарная опасность, и мы попытались всеми
возможными способами остановить поток людей,
направляющихся в лес на сбор кедровых шишек.
Когда возникли пожары, была собрана комиссия
по чрезвычайным ситуациям, в которой участвовали
все природоохранные организации. Совместно
с районным отделом милиции мы организовали
пост за Гаврино. Тушили один очаг, а вместо
него загорались два, все лесники были задействованы
на пожарах. Помогали работники группы «Тигр»,
общество охотников-любителей выставляло своих
людей на шлагбаум. Задача контрольно-пропускного
пункта была одна – контролировать поток людей,
направляющихся в тайгу, не пускать в лес посторонних.
Не трудно отличить людей, направляющихся в
тайгу на промысел, от тех, кто едет в Кему
или Амгу по делам. А если видно было по одежде,
снаряжению, что люди едут в лес, их направляли
в лесхоз, а здесь мы решали, выписывать или
нет пропуск. На рыбалку, на сбор шишек – не
выписывали. А когда пожары разгорелись сильно,
мы на очередном заседании КЧС приняли решение
всех людей выдворять из лесных массивов.
Сделать это оказалось не так уж просто – территория
большая. Да и не имеем мы права по Конституции
взять человека за шиворот и выдворить из тайги.
Приходилось уговаривать каждого, чтобы он
добровольно уехал. Посты сняли только когда
дождь начался, к вечеру 2 ноября пожары были
локализованы.
Я убеждён, что причина всех загораний – неуправляемый
поток людей, хлынувший в леса этой осенью,
и их неосторожное обращение с огнём.
- Какова общая площадь пожаров?
- В пределах 200 Га чистейшего кедровника
сгорело. А площадь лесхоза – 647 тыс Га.
- Какие вы применяете способы борьбы с огнём?
- Делаем при помощи бульдозерной техники минполосы
для локализации пожаров. Чтобы огонь не перекинулся
через минполосу, бензопилой сушины, валёжник
убираем с краёв, а где и водой поливаем. В
тушении участвовали авиадесантники Тернейского,
Рощинского отделения. Даже из Дальнереченского
и Верхнепереваленского лесхозов была лесная
охрана.
- Я слышала, что лесной пожар потушить невозможно.
Его можно только удерживать, ограждать…
- Правильно. Это только в начальной стадии
лесной пожар можно затушить. Если большой,
то вступает такая стратегия: с одной стороны
придержать, с другой… Но и даже если мы его
оконтурили – как в этот раз – подул ветер,
закрутил, и к вечеру звонят, что пожар перекинулся
за минполосу. Семь или восемь гектаров леса
разгорелись буквально за два часа. Снова делаем
минполосу, ещё дальше. Два раза перекидывало
пожар, два раза мы окольцовывали его. И только
когда ветер стих, мы смогли задавить его.
- Пожар верховой или низовой?
- Низовой. Верховой чаще бывает летом, когда
высокая температура атмосферного воздуха.
Небольшие куртины леса, где деревья в плотной
массе стоят, вспыхивали, а так для верхового
огня сейчас достаточно прохладно. А летом,
когда температура под 30 градусов, в считанные
минуты пожар через сопку перемахивает.
- Как можно оценить ущерб от пожаров?
- Ущерб огромный. Ценные породы – кедровники
горят. Кедр даже к рубке главного пользования
запрещён.
- Деревья, под которыми прошёл пожар, погибнут?
- Корневая система подгорела, большая часть
деревьев засохнет.
- Сколько лет нужно на восстановление леса?
- Это уже другой лес будет. Чтобы появился
такой кедровник, как сейчас, должно 600-700
лет пройти. Сначала на месте пожара начнут
расти берёза и осина. Потом заложатся саженцы
кедра. За Гаврино видели леса? Сто лет назад,
до 1906 года там были такие кедровники, как
сейчас на Белимбе горели. Там был большой
лесной пожар. Прошло сто лет – сейчас там
лиственный лес: дуб, берёза, осина, а в подлеске
начинает появляться кедр. Пока дуб, берёза
вырастут, сгниют, выпадут, пока кедр поднимется
– естественным путём… Несколько столетий пройдёт,
пока такой же лес восстановится.
А в 1978 году пожар был в районе Берёзового,
сгорели кедровники. Больше двадцати лет прошло,
хожу по гарям - как ни парадоксально, растёт
берёза, осина, и среди них кедры – хорошие,
чуть выше меня ростом, и уже начинают плодоносить,
шишки на них есть. Это уже радует. Конечно,
будет уже не тот лес, а смешанный кедрово-широколиственный,
в составе древостоя будет меньше кедра. Но
всё равно кедр будет присутствовать. Думаю,
и в этот раз то же будет. Год урожайный, какой-то
орех сгорел, что-то уцелело. Много семян взойдёт.
Звери, птички натаскают, орешков напрячут.
- Животные во время пожара сильно страдают?
- Конечно, страдают. В том же 1978 году, при
пожаре – и по рассказам, и сам видел – обожжённые
изюбри выскакивали из огня, белки сгорали
клубком пламени. Но тогда горело в мае-июне,
температура была высокая. Сейчас пожар низовой,
не такой интенсивный. Наверное, в основном
животные успевали убегать. Но пострадали в
том плане, что сгорел их дом – привычные места
обитания, источники пищи. Та же кедровка прячет
запасы по лесу в подстилку, а сейчас же всё
сгорело.
- Какие меры необходимы для предотвращения
лесных пожаров?
- У нас слишком лояльно лесное законодательство
по отношению к нарушителям – тем, которые
подожгли. Строже, намного строже надо. А пока
же мы ходим, проверяем, протоколы составляем.
Но ситуация такова: каждый житель нашей страны
может идти в лес без лесного билета и собрать
себе 40 кг орехов. Встретишь без билета человека:
«А я для себя собираю». А кто знает, в который
раз он в лес пришёл, в первый или двадцать
первый? Добросовестные заготовители орехов
приходят в лесхоз, дают список людей, которые
будут работать в лесу, говорят, где будут
собирать, платят лесную подать – 3,75 руб.
за кг, мы выписываем лесобилет. Их можно нормально
контролировать. А с этими сорока килограммами
много неясностей.
- Будет новый урожай орехов, ситуация может
повториться?
- Пока не будет законодательно упорядочен
сбор кедровых орехов. А так тяжело работать.
Загорелось – всю лесную охрану снимаем, и
тушим пожар. Остальные участки оголяем – никто
не проверяет… Хочу сказать, что хорошо помогают
тушить пожары арендаторы – «Тернейлес», даже
не на своей территории, бульдозерной техникой
помогает.
- Сколько у вас человек в лесной охране?
- С директором – не больше тридцати.
- Сколько орехов уже заготовлено на территории
Тернейского лесхоза за этот сезон?
- Официально 180-200 тонн. А сколько заготовлено
нелегально, и для собственного пользования
– сказать невозможно.
- Период сбора орехов ещё не закончился?
- Орех собирать ещё будут, но благодаря тому,
что прошли дожди, стало сыро, вероятность
загорания не столь высока. Выписываем лесные
билеты, проверяем. А возникни опять пожарная
опасность, будем снова посты ставить, выгонять
– такое наше законодательство... Официально
с 1 ноября в России пожароопасный сезон закрывается.
А реально у нас в Приморском крае, если снега
не будет, он может и до нового года продолжаться.
Даже при низких температурах.
Татьяна СЕДОВА
Фото Михаила Довженко
и Виктора Чернышова
